Читать книгу "Роб Хантер – рождение легенды (сборник) - Сергей Жоголь"

Пальцы Анисьи напряглись, и Роману показалось, что шомпол, которым она шуровала в дуле старой двустволки, сейчас треснет.

– Не говори про него так! Один он у меня, а что творится, расскажу. Надо же время скоротать. Когда ещё кто другой сюда забредёт?

Савушка

1

– Деревенька наша совсем маленькая была, да и что тут удивительного? Молодёжь в город рвётся, кому охота в глуши жить? – Анисья присела на табурет. – Я и сама бы сбежала, да был у нас паренёк один. Сам понимаешь, дело молодое, влюбилась я, да и он на меня поглядывал. Я ведь тогда не уродиной была, не то, что нынче, – Анисья вытерла руки о передник, оставив на нём след от оружейного масла. – Савелием его звали, жениха моего.

– Так и ехали бы вместе, кто мешал?

Савелий не ехал в город из-за матери. Возлюбленный Анисьи был поздним ребёнком, и, когда молодые поняли что не могут друг без друга, матери Савелия было под шестьдесят. Анисья к будущей свекрови привыкла, а вот жители деревни её не любили. Странная она была, не «от мира сего». Травки всё какие-то в лесу собирала, нашёптывала что-то постоянно, в церковь не ходила.

– Чурались её, стороной обходили, а уж, как слегла, так кроме нас двоих к её дому никто и вовсе не подошёл. В деревне к тому времени, почти одни старики да старухи остались. – Анисья выдохнула, и сложила по-бабьи руки на груди. – Мы ведь пожениться тогда решили, уж свадьбу назначили, а тут повестка. Жениха моего в армию забрали, а я в их доме поселилась, за больной старухой приглядывать. Савелию сказала, дождусь.

– И, как принято, не дождалась, – съязвил Роман.

– Не дождалась, да только не по своей воле.

– Ой ли, все так говорят.

Анисья, не обратив внимание на язвительное замечание, продолжила:

– В ту ночь дождь лил, ветрина такой завывал, чуть крышу не снесло. Но не от ветра я проснулась. Больная старуха кричать стала, да так, что я чуть с постели не свалилась.

Роман заслушался. Старуха бранилась, проклиная всё: соседей, грозу, военных, которые сына её забрали, но, со временем, успокоилась:

– Помираю, – сказала. – Сыну хотела силу свою передать, но, видно, не судьба. Чувствую, не вернётся он.

– Как не вернётся? – Анисья усиленно тёрла глаза.

– Слушай, не перебивай. В саду под яблоней копай, свёрток там спрятан, в нём книга.

– Какая книга? Вы про Савелия скажите? Что он? Как?

– Молчи! – зло прошипела бабка. – Сказано тебе книгу найди, та книга людей с того света призвать может. Бери её, теперь она твоя.

Это были последние слова умирающей.

2

– Старуху в лесу зарыли на деревенском кладбище. Осень была ранняя, а деревья уж почти все пожелтели. Мало было народу, не всем захотелось с колдуньей прощаться, а похоронка на Савелия на следующий день пришла. Ох и плакала я, всё поверить не могла, что не увижу его, а про книгу год спустя вспомнила, когда картошку в огороде копала, стала под яблоней рыть, нашла.

– Ну и…? – Роман придвинулся. – Бред какой-то.

– Бред, не бред, да только не обманула старуха, – в глазах Анисьи вспыхнул огонёк. – Не простая книга та была.

«Она точно сумасшедшая», – Ромка почувствовал резь в животе.

– В туалет бы мне.

Но Анисья не услышала просьбы. Она перенеслась в то далёкое время.

3

Стерев влажные комья, девушка поднесла свёрток к лицу, понюхала: «Дымом пахнет». Почему-то захотелось выбросить находку, но слова умершей старухи прочно засели в голове. «Неужели и впрямь с её помощью можно мёртвого оживить?», – Анисья вздрогнула, огляделась, вокруг никого и забежала в дом. Плёнка, в которую было завёрнуто ведьмино наследие, была надорвана. Часть листов намокла, раздулась. Анисья раскрыла книгу, снова понюхала: «Сыростью пахнуть должно, гнильём, а тут…».

Ровные строчки, написанные угловатыми буквицами, не расплылись от влаги. Слова читались и произносились легко, звучали словно молебен, словно песня: «Приди, приди, мой суженый. Вернись и надели меня счастьем и своей любовью», – раздалось как будто со стороны.

Анисья не сразу поняла что это её голос, и это именно она призывает мертвеца: «Приди. Приди. Люби. Люби».

В глазах помутилось. Ещё сильнее запахло гарью, да так, что стало трудно дышать. В этот момент пелена, застелившая на время глаза, развеялась, и светлый образ предстал пред ней.

4

– Прочла я заклинания, и вернулся он.

– Кто он-то?

– Как кто? Савелий конечно. Любили мы друг друга.

Ромка поморщился. Анисья сидела на лавке, мечтательно закатив глаза к потолку:

– После той ночи поплохело мне, замутило, затошнило. Не сразу, но поняла я, что понесла.

Женщина улыбнулась. Ромке стало совсем невмочь.

– От той любви ребёночек и народился, – Анисья посмотрела на лежащего в клетке монстра. Тот спал невинным детским сном, сытый и довольный.

– Хочешь сказать, что ты его от призрака родила?

– Может и призрак то был, не знаю. Только в тот момент он мне живым казался, настоящим. Я и ребёнка в его честь назвала, Савушкой.

– Ну а с книгой что?

– Так сожгла я её, на следующий же день. А ты думал. Страшно мне стало, шутка ли с мертвяком переспать.

Ромка готов был закричать. Он рванулся. Верёвки причинили жуткую боль.

– Развяжи меня, хватит уже, не смешно это, – на глазах парня выступили слёзы.

Женщина, словно не слыша его, продолжила:

– Все в деревне говорили, что неказистый он, незрячий. А он, как подрос, сбежал да всех стариков и старух в деревне и погрыз. Ночью, пока спали. Человек десять их к тому времени оставалось.

– Выпусти меня, сумасшедшая!!! – Ромка кричал, но женщина по-прежнему не обращала на него внимания.

– Тогда-то я его в клетку и посадила, а то сбежит ещё, потеряется. Незрячий ведь он, Савушка мой, любимый. Ладно, пора мне.

Женщина встала и, закинув двустволку за плечо, вышла во двор. Ромка почувствовал, как тёплая струя потекла по его ногам.

5

Прошло два часа с тех пор, как ушла Анисья. После ухода хозяйки первые полчаса Ромка пытался освободиться, но потом бросил это занятие. Цепь была прочной, узлы завязаны умело, Анисья знала своё дело. Несчастный пленник с ужасом смотрел на снующего из одного угла в другой Савушку. Тот давно проснулся и уже с час метался по клетке. Ромка понимал, что не вырваться Савушке, крепкая клетка, но каждый раз, когда маленькое чудовище поворачивало голову в его сторону, парень вздрагивал: